Ближний Восток как новый центр мировой экономики
Ближний Восток – это множество стран, расположенных в Западной Азии и частично в Северной Африке. При этом границы региона меняются в зависимости от страны, которая их устанавливает: так, Большая Российская энциклопедия, в отличие от классификации ООН, не считает Ближним Востоком Алжир, Иран, Ливию, Марокко и Тунис. При этом включает туда Судан, Ирак, Кипр и Турцию. Однако вне зависимости от определения, территория становится все более привлекательной для инвестиций. И пока американские и европейские компании вкладывают деньги в покупку местных фирм, Китай и Россия выстраивают в регионе логистические связи, пытаясь примирить между собой государства Ближнего Востока, что в конечном итоге осложняет положение США.
Опережающий рост Ближнего Востока
Уровень благосостояния стран Ближнего Востока разительно отличается, начиная от одного из беднейших в арабском мире Йемена, заканчивая Катаром с одним из самых высоких доходов на душу населения в мире.
Успехи Саудовской Аравии, ОАЭ, Бахрейна, экономический рост Ирана и других стран региона позволяют аналитикам считать Ближний Восток одним из самых быстрорастущих: ожидается, что в 2030 году его население достигнет примерно 580 миллионов человек. По оценке Международного валютного фонда, несмотря на глобальные потрясения, реальный ВВП в регионе увеличился в 2022 году на 5,3%, что на 0,3% больше, чем прогнозировали в конце прошлого года, в основном благодаря высоким показателям в странах-экспортерах нефти. Среди других причин аналитики МВФ называют возобновление туризма и как следствие возросшую загрузку гостиниц (в Иордании, Катаре, Марокко, Саудовской Аравии), активный приток денежных переводов (в Египте, Иордании, Марокко, Пакистане) и увеличение кредитования частного сектора. При этом основной источник дохода региона – продажа углеводородов. 7 из 13 государств, входящих в Организацию стран-экспортеров нефти, находятся на Ближнем Востоке, контролируя примерно 31% ее всемирной добычи.
Лидеры Саудовской Аравии, ОАЭ, Катара, Бахрейна, Кувейта и Омана, входящие в Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), обсуждают вопрос возвращения в Лигу арабских государств Сирии, исключенной в 2011 году после начала вооруженного конфликта. Кроме того, в мае 2023 года члены ССАГПЗ заявили о создании единого визового пространства по образцу Шенгенской зоны. Подобная инициатива обсуждалась с 2013 года, тогда главной целью называлось укрепление общих границ и усиление безопасности в регионе. Единая система обмена данными лишила бы возможности попасть в страны-члены совета человека, которому когда-либо было отказано во въезде в одну из них.
Расширяется сотрудничество стран Ближнего Востока и с международными организациями. Руководство Алжира и Ирана заявило о готовности вступить в БРИКС, чтобы с одной стороны, как выразился на ПМЭФ-2023 президент Абдельмаджид Теббун, избавить экономику от давления, которому они подвергаются, а с другой – чтобы участвовать в создании многополярного мира. Президент Исламской Республики Иран Эбрахима Раиси в начале года одобрил законопроект об обязательствах страны в целях получения статуса государства-члена Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Устанавливают страны Ближнего Востока и контакты с Евразийским экономическим союзом, куда входят Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия. Москва надеется, что до конца 2023 года соглашение о зоне свободной торговли подпишет Иран.
За последние пять лет товарооборот России с государствами Ближнего Востока и Северной Африки вырос на 83%, до $94,9 млрд. По словам министра экономического развития России Максима Решетникова, перспективы создания зоны свободной торговли ЕАЭС обсуждает также с Египтом и ОАЭ.
Мы рассчитываем, что реализация этих договоренностей позволит не только снизить издержки наших экспортеров, но и выстроить новые преференциальные связи и усилить наши интеграционные процессы на пространстве Ближнего Востока
Как уточнил министр, партнеры из указанных регионов воспринимают освободившиеся ниши на российском рынке как новые возможности для развития их бизнеса.
Западная экспансия и китайский протекторат
Аналитики мозговых центров США прогнозируют, что трансформация Ближнего Востока может поставить его в один ряд с Европой с точки зрения экономического партнерства с Соединенными Штатами. Мировые гиганты уже сделали шаг в сторону этого инвестиционного пути развития. Coca-Cola, в 2011 году купившая 50% одного из крупнейших производителей напитков в странах Персидского залива, в первом квартале текущего года увеличила выручку в регионе на 10% – это второй по величине результат после Латинской Америки. В 2017 Amazon купил крупнейшего на Ближнем Востоке онлайн-ритейлера и прогнозировал рост в Пакистане, ОАЭ и Саудовской Аравии, особенно в категориях одежды и тканей. Uber Technologies Inc., предоставляющая услуги по заказу такси и доставке еды, в 2020 купила ближневосточного конкурента за $3,1 млрд, совершив тем самым крупнейшую сделку в технологической отрасли на Ближнем Востоке.
Однако серьезную конкуренцию западным инвестициям в последние годы составляет Китай, который старается укрепить свое международное положение в регионе, заключая сделки на всей территории Ближнего Востока. Пекин увеличил торговлю с регионом и в 2020 году заменил Европейский союз в качестве крупнейшего торгового партнера ССАГПЗ. Кроме того, Китай – крупнейший торговый партнер Саудовской Аравии и ОАЭ, не связанный с нефтью. Тем не менее, именно углеводороды могут повлиять на решения стран-экспортеров в следующем нефтяном кризисе. Китай и другие азиатские страны составляют большую часть экспорта ОПЕК. На Саудовскую Аравию, Ирак, Оман, Кувейт, ОАЭ и Иран вместе взятые приходилось 43% общего объема импорта нефти Китаем в 2020 году. Зависимость Пекина от ближневосточной нефти, вероятно, возрастет в ближайшие годы: в 2016 году Международное энергетическое агентство предсказало, что китайский импорт из региона удвоится к 2035 году.
Охраняя свои инвестиции, КНР особенно пристально следит за безопасностью и стабильностью в регионе. В начале мая 2023 года представитель МИД Китая Ван Вэньбинь выступил с заявлением, в котором призвал США прекратить попытки расколоть Ближний Восток за счет создания противоречий и принудительной дипломатии. Чуть позже президент России Владимир Путин и председатель КНР Си Цзиньпин заявили, что приветствуют нормализацию отношений между Саудовской Аравией и Ираном. Страны разорвали контакты в 2016 году, когда иранские протестующие взяли штурмом саудовское посольство в Тегеране после казни шиитского священнослужителя Нимра аль-Нимра в Саудовской Аравии. Однако при посредничестве Пекина Тегерану и Эр-Рияду удалось прийти к взаимопониманию и уже в июне 2023 стало известно о намерении стран создать в регионе коалицию для обеспечения морской безопасности. В Совете Федерации России оценили шаг к сближению как удар по политике США, поскольку главы шиитской и суннитской держав развивают отношения без оглядки на гегемона, который долгие годы изолировал Иран и навязывал свои условия в регионе.
Борьба за влияние на Ближнем Востоке
Хотя конкуренция Соединенных Штатов с Китаем наиболее очевидна в Индо-Тихоокеанском регионе, а их конкуренция с Россией – в Европе, Ближний Восток превратился в одну из важнейших арен соперничества.
Интересы Китая на Ближнем Востоке частично отражают интересы Соединенных Штатов в регионе. Мотивация КНР к более активному участию в деятельности арабских стран заключается в основном в получении доступа к энергетическим ресурсам и определяется его стремлением защитить свои экономические интересы, но избежать противостояния с крупными региональными игроками.
Как и США, Китай стремится сохранить свободный поток нефти и других энергетических ресурсов. Большинство крупнейших поставщиков нефти в Китай - страны Ближнего Востока, поэтому Пекин заинтересован в содействии стабильности на Ближнем Востоке. Подталкивает к этому, как говорят аналитики RAND, и мусульманское уйгурское население, которое радикализируется исламистскими экстремистскими идеологиями. Руководство КНР обеспокоено тем, что радикализированные китайские граждане могут взяться за оружие в продолжающихся конфликтах на Ближнем Востоке, а затем вернуться в Китай с террористическими атаками. Вместе с тем Пекин до сих пор избегал участия в каких-либо продолжающихся конфликтах – за исключением предоставления сил Временным силам Организации Объединенных Наций в Ливане.
Пекин и Москва используют трения внутри ЕС, которые имеют решающее значение для подрыва трансатлантической солидарности. В свою очередь, РФ выступает гарантом Китая на Глобальном Юге, где Россия по-прежнему считается сильной и влиятельной ядерной державой. По словам директора Службы внешней разведки Сергея Нарышкина, которые он озвучил на международной встрече представителей по безопасности в мае 2023, в странах Африки существует запрос на надежных гарантов безопасности, которые могут предложить сотрудничество на выгодной основе. Схожими принципами международного взаимодействия руководствуются Индия, Иран, аравийские монархии и ряд других стран Глобального Юга. Все это представляет постоянный геостратегический вызов Западу и южному флангу НАТО, а также служит долгосрочному стратегическому преимуществу Китая на Ближнем Востоке.
Однако посредничество Пекина в отношениях Саудовской Аравии и Ирана воспринимается на Западе как превращение Ближнего Востока в ключевой фронт новой холодной войны между США и Китаем. Экономический рост, наличие инвестиций и международного покровительства делает страны региона более независимыми в своей политике и выборе партнеров. Тем не менее, об открытом противостоянии сил пока речи не идет: мозговые центры советуют руководству США сменить тактику и научиться жить с небольшой многополярностью в регионе, а именно интегрировать китайские и американские проекты, а также разделить бремя обеспечения безопасности в регионе.
Учредитель: АО «КОНСАЛТ»
Коныгин С.С.
Телефон редакции: 8 (991) 591-71-77