Экономические пути Аргентины и Вьетнама

Аргентина в 1990-х: безуспешные попытки применить западные методики

Вплоть до начала 1980-х годов Аргентина считалась одной из наиболее экономически перспективных стран. За это время руководство страны – и военные диктатуры, и демократически избранное руководство – пыталось провести экономические реформы, однако попытки оказались безуспешными. Аргентинское правительство бросалось из одной крайности в другую, экспериментируя как с социалистической составляющей (импортозамещение в промышленности), так и со свободным рынком (снижение регулирования цен), из-за чего ситуацию на начало 1990-х годов в Аргентине описывали как «социализм без плана, капитализм без рынка».

Новая попытка вдохнуть жизнь в стагнирующую экономику пришлась на 1990-е годы. Тогда к власти пришёл прорыночно настроенный президент Карлос Менем, который до прихода к власти выдвигал сугубо популистские лозунги. Тем не менее, получив должность, К. Менем оказался вернейшим сторонником свободного рынка, адептом Чикагской экономической школы и радикального неолиберализма. Под его руководством Аргентина пошла по пути максимального благоприятствования иностранному капиталу, строгой монетарной политике и привязке песо – национальной валюты Аргентины – к доллару США.

Первые результаты такой политики, казалось бы, подтвердили безоговорочную правоту сторонников свободного рынка: доходы населения стали расти к середине 1990-х годов, а инфляция снизилась. Однако уже в 1998 году Аргентина столкнулась с финансовым кризисом, итогом которого стал дефолт, объявленный правительством страны в 2002 году. За это время крупный капитал сбежал из страны, госдолг достиг астрономических размеров, а простые граждане столкнулись с обесцениваем доходов и массовой безработицей. С этого момента данный период в истории страны принято характеризовать как «потерянное десятилетие». К началу 2020-х годов в отношении Аргентины уже применяли новый термин – «потерянное двадцатилетие», так как ни одно из последующих правительств не смогло провести хоть сколько-нибудь необходимые экономические реформы.

Если сравнивать экономическую ситуацию в Аргентине 1990-х годов с российской за аналогичный период, то можно выделить следующие сходства. Во-первых, наиболее важный параметр – это, можно сказать, тотальный переход к реализации постулатов неолиберализма, предписанного радикальными сторонниками рынка (так называемая Чикагская школа). Оба государства в попытках получить зарубежную помощь и инвестиции проводили масштабное сокращение социального сектора и практически полностью сняли ограничения на движения капитала. Данные меры, по сути, утвердили доллар в качестве квази-национальной валюты как в Аргентине, так и в России. Интересно, что результат данных экономических преобразований во многом идентичен: обе страны претерпели самые крупные дефолты в своей истории: в России он случился в 1998 году, а в Аргентине четыре года спустя.

Во-вторых, экономическая политика и Аргентины, и России отличалась отсутствием последовательности, опорой преимущественно на западных «советников» и специалистов, а, кроме того, пренебрежением интересов большинства жителей, которые нуждались в социальных гарантиях. В обеих странах экономические реформы 1990-х годов вызвали массовое обнищание граждан страны. Ещё одним последствием таких реформ стало крупное имущественное и социальное расслоение между наиболее богатыми (1-5%, получившие выгоду от рыночных реформ, представители крупного бизнеса, работающие на экспорт) и наиболее бедными, а вместе с тем размывание некогда солидного среднего класса. Стоит отметить, что, в отличие от Аргентины, экономика России стала возрождаться в начале 2000-х годов: её спас рост цен на углеводороды, что позволило перезапустить экономику и наращивать ВВП до 6% в год.

Вьетнам: успешные попытки найти баланс между свободным рынком и социализмом

В 1986 году Вьетнам начал кампанию политического и экономического обновления (Doi Moi), в рамках которой были проведены реформы, призванные облегчить переход от централизованной плановой экономики к рыночному социализму. Doi Moi сочетала экономическое планирование, но в то же время поощряла создание частных предприятий и привлечение иностранных инвестиций.

К концу 1980-х годов данные меры позволили оживить экономику, однако внезапный крах коммунистического режима в Восточной Европе и распад Советского Союза оставили Вьетнам в полной изоляции. По этой причине, помимо внутренних реформ, стране пришлось приложить усилия и на внешнеполитическом фронте, прежде всего, наладить отношения с Китаем и США.

Возвращение мира и стабильности в регион позволило Вьетнаму сосредоточиться на экономических реформах, начатых в конце 1980-х годов. Правительство придерживалось прагматичного подхода, примиряющего социализм и капитализм, а также активно заимствовало успешный опыт стран, перешедших, как говорил Ли Куан Ю, «из третьего мира в первый» (Сингапур, Япония, Южная Корея). В то же время, несмотря на рыночную ориентированность экономических реформ Вьетнама, руководство страны не отказалось от социалистической составляющей экономики и было отрицательно настроено к радикальному слому прежнего экономического уклада.

Основные компоненты реформ были направлены на либерализацию рынка и привлечение иностранных инвестиций. В начале 1990-х годов вьетнамское правительство утвердило закон об иностранных инвестициях, отменило коллективизацию в сельском хозяйстве, принятую под влиянием СССР. Также правительство отказалось от фиксированных цен и субсидий и провело дебюрократизацию государственного аппарата.

Результаты усилий вьетнамского руководства в целом оказались благоприятными. Производство основных продуктов питания на душу населения после полувекового спада выросло настолько, что в 1989 году Вьетнам стал крупным экспортером риса. Создание рабочих мест в частном секторе компенсировало сокращение рабочих мест в государственном секторе. Иностранные инвестиции стимулировали рост добычи сырой нефти, легкой промышленности и туризма. Вьетнам также переориентировал свою торговлю за удивительно короткий период времени с бывших коммунистических стран на новых партнеров, а именно Гонконг, Сингапур, Южную Корею, Тайвань и Японию.

Проводя параллели между Вьетнамом и Россией в 1990-х годах, можно отчётливо увидеть, как отказ от радикальных преобразований в попытках получить признание на Западе может принести устойчивые результаты. В отличие от России, вставшей на путь неолиберализма в 1990-х годах и порвавшей с советским прошлым, руководство Вьетнама решило действовать осторожнее. Там, скорее, пошли по пути развития успешных соседей, которые также внедряли у себя западные реформы, однако отказались перестраивать уклад и всю экономику под западные неолиберальные постулаты.

К примеру, и Вьетнам, и Южная Корея, и Япония сохранили государственную поддержку промышленности, выделяя субсидии на развитие перспективных отраслей – микроэлектроники и станкостроения. В дополнение к этому, важно отметить, что Вьетнам, проводивший рыночные реформы, позаботился о людях, которые могли проиграть в результате их внедрения – во-первых, они могли найти новую работу, так как экономический рост создал новые рабочие места, а во-вторых, было создано множество программ по переобучению и перепрофилированию

Перспективы Вьетнама и Аргентины во второй половине 2020-х годов

К 2025 году и Аргентина, и Вьетнам подходят в отличном друг от друга состоянии, но при этом обе страны имеют шанс на улучшение своего положения. Радикальные реформы Хавьера Милея, убеждённого либертарианца, уже заставили многих экспертов вспомнить 1990-е годы. Дело в том, что политика Х. Милея во многом представляет собой неолиберализм, учитывая полностью прозападную, если точнее проамериканскую, направленность нового президента Аргентины.

При сопоставлении текущей экономической ситуации в Аргентине и Вьетнаме с Россией в 1990-х годах, на Россию того времени, очевидно, больше похожа Аргентина. Правительство страны проводит максимально неолиберальный курс – жёсткая монетарная политика, сокращение социальных программ и вместе с этим предоставление льгот и субсидий крупному банковскому и финансовому капиталу. C Россией 1990-х Аргентину также роднит падение уровня жизни среднего класса. Единственная отрасль экономики, которая остаётся на плаву – это сельское хозяйство, но это скорее результат выгодного географического расположения страны, а не поддержки правительства.

В отличие от Аргентины, Вьетнам развивается как крупный промышленный производитель. В стране действует множество предприятий с иностранным капиталом (Apple, Google, Alphabet, Phillips, Samsung, LG и т.д.), которых привлекают выгодные условия для ведения бизнеса и гарантии права собственности иностранным инвесторам. Можно сказать, что сейчас во Вьетнаме есть подразделения, заводы и дочерние предприятия практически всех крупнейших компаний мира.

В целом Аргентине может помочь приход Дональда Трампа в январе 2025 года. Новый президент, скорее всего, окажет помощь Аргентине, которая сейчас является наиболее проамериканской страной в Южной Америке. Другое дело, что от этой помощи, как и от экономии на социальной политике, выиграют только наиболее зажиточные слои населения, при этом общий уровень жизни вряд ли повысится в условиях политики экономии на образовании, здравоохранении и инфраструктуре – важных составляющих долгосрочного и более справедливого экономического роста.

У Вьетнама есть значительные шансы стать одной из наиболее развитых экономик Юго-Восточной Азии. Здесь более всего стране играет на руку напряжённая ситуация в американо-китайских отношениях. Стремясь ограничить потенциал китайской экономики, американские и европейские предприниматели, помимо Индии, делают ставку и на Вьетнам как крупную промышленную площадку с квалифицированной и сравнительно недорогой рабочей силой. Вьетнам, в свою очередь, вкладывает средства в развитие передовых отраслей промышленности, ИТ и современную инфраструктуру, чтобы заложить условия для дальнейшего притока инвестиций и создать высокодоходные рабочие места для квалифицированных сотрудников.

Если сравнивать Вьетнам с Аргентиной, то вьетнамская стратегия представляется более дальновидной и устойчивой. В то время как Милей фактически рассчитывает на помощь США и поддержку наиболее обеспеченных слоёв населения, по сути, отказавшись от попыток улучшить жизнь для большинства граждан, Вьетнам проводит прагматичный курс. Он сотрудничает как со странами Глобального Севера, так и Глобального Юга, не внедряет радикальных экономических реформ (эффект которых крайне сомнителен), а вместо этого пытается стать региональным лидером за счёт долгосрочного экономического роста, инвестиций и подготовки квалифицированных кадров.