Китайская морская триада
2025 год начался с амбициозных заявлений вновь избранного президента США Дональда Трампа о будущем расширении территории страны. Несмотря на всю абсурдность высказываний, в случае присоединения Гренландии, Канады и Мексики увеличится не только стратегическая мощь Соединенных Штатов, но и их фактическая территория - примерно в 2,5 раза – со значительным увеличением ресурсной базы полезных ископаемых. Кроме того, все чаще звучат угрозы вернуть контроль над Панамским каналом, управление над которым, по мнению новой администрации в Вашингтоне, установила КНР.
Однако это лишь один из немногих регионов, в которых возрастающая геополитическая роль Пекина беспокоит западные страны. Китай предпринимает решительные шаги по урегулированию в своих интересах напряженности в Южно-Китайском море и расширяет сотрудничество с Россией в Арктике - один из важных шагов реализации национальной стратегии по закреплению статуса «приарктического» государства.
Альтернатива Панамскому каналу
В 1977 году между США и Панамой состоялось подписание исторического «Договора о Панамском канале», согласно которому с 31 декабря 1999 года Панама взяла на себя все обязательства по контролю над эксплуатацией и обороне канала, а также устанавливался его нейтралитет. Исключительная значимость данного морского пути объясняется возможностью обеспечения судоходства между Тихим и Атлантическим океаном, а модернизированная инфраструктура канала позволяет пропускать нефтяные танкеры и контейнеровозы стандарта «Панамакс».
В конце 2024 года, еще до вступления в должность, Дональд Трамп заявил о претензиях США на Панамский канал. По его мнению, власти Панамы устанавливают необоснованно высокие тарифы на проход американских судов, которые обеспечивают значительную часть товарооборота по пути следования, а также допускают вмешательство КНР в управление над стратегическим водным маршрутом. При этом около трех четвертых грузов, перемещаемых по каналу, являются американскими, а второе место занимают китайские торговые суда. Все обвинения о потере «нейтральности» над Панамским каналом Президент Хосе Рауль Мулино отрицал, однако практически сразу после этого власти страны инициировали проверку в отношении оператора портов, компании Panama Ports Company, с которой заключен 25-летний концессионный договор.
С 1997 года Panama Ports Company управляет двумя портами по обе стороны Панамского канала: порт Бальбоа (Тихий океан) и порт Кристобаль (Атлантический океан). Ее управляющая компания Hutchison Ports расположена в Гонконге и управляет 53 портами в 24 странах мира, включая Великобританию, Германию, Нидерланды, Бельгию и Испанию.
Претензии США на Панамский канал являются вполне логичными, так как открывают окно возможностей для реализации планов по глобальному усилению Америки, в том числе в военной сфере. Тем не менее, доводы о нарастающем влиянии КНР в регионе Латинской Америки также не лишены аргументов. В 2017 году Панама подтвердила приверженность идеи единого Китая и прекратила все отношения с Тайванем, что стало важной дипломатической победой Пекина. Параллельно с этим Панама стала первой латиноамериканской страной, подписавшей китайскую инициативу «Один пояс - один путь». В том же году китайская компания Landbridge Group приобрела контроль над островом Маргарита, крупнейшим портом Панамы на Атлантическом побережье, в результате сделки стоимостью $900 млн. В 2018 году China Harbour Engineering Company и China CommunicationsConstruction Company поучаствовали в строительстве четвертого моста через канал, стоимость контракта оценивалась в $1,4 млрд. Между странами усиливаются контакты по линии сотрудничества в сфере сельского хозяйства и здравоохранения. Безусловно, подобное нарастание инфраструктурных проектов не могло не вызвать обеспокоенность со стороны Соединенных Штатов Америки, которые в будущем допускают использование методов как экономического принуждения, так и военного для установления контроля над Панамским каналом.
Панама и Гренландия... Я могу сказать, что они нужны нам для нашей экономической безопасности. Панамский канал был построен для нашей армии
Однако обеспокоенность Соединенных Штатов Америки должна вызывать не только растущая активность Пекина в Панаме, но и возрождение идеи Никарагуанского канала, над планом которого после длительного перерыва активно работают китайские компании. В 2012 году Национальное собрание Никарагуа одобрило проект строительства «Великого трансокеанского канала Никарагуа», который соединил бы воды Тихого и Атлантического океанов. Предполагалось, что новый морской путь станет более длинной, широкой и глубокой альтернативой Панамскому каналу и позволит значительно разгрузить морской трафик. Завершение строительства канала было намечено на 2029 год. Реализацией проекта должна была заниматься гонконгская компания HK Nicaragua Canal Development Investment Co Ltd, так как именно Китай больше других стран был заинтересован в строительстве канала для транспортировки по нему больших объёмов венесуэльской нефти. Однако фактически проект не получил обещанных инвестиций и был заморожен. Во многом это было связано с рисками экологической катастрофы, которые возникали в связи с использованием вод озера Никарагуа, и активной политической кампанией против строительства, организованной Вашингтоном.
В апреле 2023 года Никарагуа, Китай и Россия реанимировали проект Никарагуанского канала на уровне стартовых соглашений. Позднее Президент Никарагуа Даниэль Ортега на саммите Китая и стран Латинской Америки и Карибского бассейна представил обновленную карту канала, по итогам был подписан ряд важных соглашений: с китайской компанией САМС о строительстве глубоководного порта на карибском побережье Никарагуа в городе Блуфилд и компанией CCSA о проектировании и реализации интеллектуального логистического центра. Российская сторона также была приглашена к реализации проекта.
Нарастающая напряженность между КНР и США, а также административное ограничение судоходства в Панамском канале в связи с засухой и обмелением, которое наблюдалось в 2023 году, на фоне растущего спроса на уникальный водный маршрут превращает Панамский канал в политический и военный инструмент влияния в руках Вашингтона, о чем открыто заявляет Дональд Трамп. В этом свете Пекин заинтересован в получении морского маршрута, независимого от США, которым может стать Никарагуанский канал. От того, смогут ли китайские компании на этот раз успешно профинансировать и реализовать проект, напрямую будет зависеть расстановка сил в регионе Латинской Америки, а также стабильность будущих морских коммуникаций.
Бескрайнее Южно-Китайское море
Другая горячая точка для Пекина – Южно-Китайское море, где вызывают споры несогласованность экономических зон и принадлежность морского шельфа, Парасельских островов и островов Спратли между КНР, Вьетнамом, Филиппинами, Брунеем, Малайзией и Индонезией. Китай в последние годы предпринимает все более решительные шаги, чтобы утвердить за собой право на данные острова. С начала января 2025 года возле северной части Филиппин находятся около девяти кораблей китайской береговой охраны, которые патрулируют спорную акваторию. Месяцем ранее Пекин выступил с обращением к Маниле убрать со своей территории американские ракетные комплексы средней дальности Typhon, предупредив, что их развертывание в регионе чревато конфронтацией. Этому предшествовало закрепление территориальных претензий каждой из стран в национальном законодательстве. Президент Филиппин Фердинанд Маркос подписал два закона, утверждающих морские границы страны. В одном из них говорится, что большая часть островов Спратли, включая отмель Скарборо, являются территорией Филиппин, и утверждается, что воды в радиусе 12 морских миль (22 км) от островов являются территорией страны. В ответ на это Китай опубликовал свои собственные территориальные границы в районах, оспариваемых Манилой, и представил морские карты в Организацию Объединенных Наций.
Очевидно, что градус напряженности между странами растет и развитие ситуации будет во многом зависеть от того, будут ли партнеры Филиппин, в первую очередь США, открыто поддерживать страну и вступать в еще большую конфронтацию. Несмотря на то, что администрация Трампа объявила об уменьшении объемов военной помощи другим странам, безопасность в водах, близких к Китаю, является для Вашингтона стратегически важным вопросом. Об этом свидетельствует достаточно скорая, после вступления в должность, встреча Госсекретаря США Марко Рубио с главами внешнеполитических ведомств Четырехстороннего диалога по безопасности QUAD - Японии, Австралии и Индии. При этом Австралия и Япония уже имеют соглашения с Филиппинами о совместном военном сотрудничестве в водах Южно-Китайского моря, проводят совместные морские учения и патрулируют территории.
Согласно исследованию Asia Risk Research Center, в воздушном пространстве над Южно-Китайским морем в течение 2023 года было зафиксировано около 30 тысяч вылетов боевых самолётов и вертолётов, из которых треть приходится на внерегиональные государства и не менее 7800 на ВМС, ВВС и КМП США.
Увеличение количества союзников США в Южно-Китайском море свидетельствует о явной угрозе установления окончательного доминирования КНР, что существенно повлияет на стратегические, политические и экономические интересы США во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе. Вашингтон использует метод расшатывания внутрирегиональной ситуации, поощряя антикитайские настроения. В связи с этим многие эксперты предсказывают более решительную политику администрации Трампа по сравнению с его предшественником в вопросах поддержки Филиппин и противостояния Китаю. Ведь на кону стоит фактическое влияние Вашингтона в западной части Тихого океана, допустимость использования собственных вооруженных сил в потенциально взрывоопасном регионе мира – как в рамках выполнения обязательств по договорам о защите с Филиппинами и Японией, так и в рамках возможного кризиса или вооруженного столкновения между Китаем и Тайванем. Потенциально более широкая цель США в стратегическом соперничестве с КНР в Южно-Китайском море заключается в недопущении превращения Китая в единственного регионального монополиста в Восточной Азии.
«Приарктическое» государство Китай
В 2018 году КНР опубликовала «Белую книгу» по Арктике, которая провозгласила за Китаем статус «приарктической» державы. На официальном уровне Пекин наравне с другими неарктическими странами обладает статусом наблюдателя в Арктическом совете. Согласно государственной позиции, политические цели Пекина в отношении региона заключаются в развитии управления Арктикой и участие в научных исследованиях и защите окружающей среды, чтобы отстаивать общие интересы всех стран и международного сообщества и содействовать устойчивому развитию региона.
Однако нельзя забывать, что КНР является крупнейшей в мире торговой державой, а глобальное потепление в последние годы ускорило таяние льдов и снега в Арктике, что повышает значимость региона в вопросах глобального судоходства, международной торговли, энергоснабжения и добычи природных ископаемых. По оценкам экспертов, к 2045 году лёд Северного морского пути будет настолько тонким, что большинство судов смогут пройти через него без помощи российских ледоколов, а значит, снизят свои транзитные расходы. Со стратегической точки зрения Арктика для КНР – это возможность избежать ситуации, когда торговые пути, соединяющие ее с западными и ближневосточными рынками, проходят через территории, находящиеся под значительным контролем или управлением американских сил, и могут быть блокированы ими в случае наступления кризиса. Инициатива «Полярный шелковый путь», созданная в рамках программы «Один пояс – один путь», позволяет ускорить морские перевозки, а также повысить их безопасность и «самостоятельность» от западных стран. Северный Ледовитый океан является третьим коридором Шелкового пути - после сухопутного коридора через Центральную Азию и Индо-Тихоокеанского морского пути в европейское Средиземноморье. Например, почти 80% китайского нефтяного импорта осуществляется через Малаккский пролив, над которым постоянно нависает угроза его блокировки со стороны США. Так, морской маршрут через Северный Ледовитый океан позволяет диверсифицировать подобные риски и повысить национальную безопасность поставок товаров.
Для Китая расширение доступа к освоению Арктики, которое мы наблюдаем в последние годы, является результатом последовательной многолетней стратегии по наращиванию «арктической мощи». Еще в 2004 году Пекин построил первую арктическую научную станцию в Норвегии, а позднее спутниковый объект в Швеции. В 2018 году Исландия и Китай открыли совместную исследовательскую станцию в Кархоле. При этом Данией аналогичное предложение от Пекина было отклонено. Многомиллионные китайские инвестиции в науку и инфраструктуру в Арктике уже сегодня принесли свои плоды – они создают ощущение глобального присутствия КНР в регионе, к которому и стремилась китайская администрация.
Китай стремится повысить технологический суверенитет за счет доминирования в мировом производстве исследований. По итогам 2024 года Пекин профинансировал НИОКР на $496 млрд, что на 8,3 % больше, чем годом ранее.
Сегодня основной партнер Китая в Арктике – это Россия. В минувшем году был запущен «Арктический экспресс №1» - новый маршрут, связывающий Архангельск по Северному морскому пути с основными портами КНР, который предназначен для ускорения и оптимизации грузоперевозок между странами. Параллельно в июне 2024 года на Петербургском международном экономическом форуме было объявлено о намерении госкорпорации «Росатом» и компании HYNS запустить круглогодичные контейнерные перевозки по Северному морскому пути между портами двух стран в 2027 году с одновременным созданием предприятия, которое будет проектировать и строить необходимые для обеспечения непрерывной навигации контейнеровозы ледового класса, а также управлять арктической контейнерной линией. В среднем маршрут через СМП короче традиционных на 30–50 %. Кроме того, были реализованы достигнутые в марте 2023 года договоренности глав государств о согласовании усилий в организации судоходства, борьбе с терроризмом, нелегальной миграцией, контрабандой и незаконным рыболовством. 10 октября 2024 года состоялось первое совместное патрулирование кораблей береговых охран РФ и КНР в северной части Тихого океана. А летом того же года западные СМИ с настороженностью заявляли о курсировании трех китайских исследовательских ледоколов - Xuelong 2, Ji Di и Zhong Shan Da Xue Ji Di - в Арктике.
Тем, что китайско-российское сотрудничество в Арктике планомерно растет, обеспокоены западные страны, поскольку оно прочно связывает «стремящееся» в Арктику государство с крупнейшей арктической державой – Россией. В ответ на это США, Канада и Финляндия в июле 2024 года заключили «Пакт ICE» - соглашение, которое открывает Вашингтону новые возможности для большего присутствия в Арктике за счет строительства и приобретения ледоколов. Однако и этого новой администрации оказалось недостаточно, оставив попытки приобрести земли в Финляндии, морских портах Швеции и Гренландии, Дональд Трамп пригрозил силой получить территории Гренландии. Подобная агрессивная риторика во многом вызвана осознанием неспособности Дании обеспечить военную безопасность Гренландии и прилежащих акваторий. Прежде всего, это касается средств мониторинга военной активности, разведки и анализа ситуации в регионе на фоне набирающей обороты кооперации РФ и КНР.
Таким образом, Китай стремится закрепить за собой статус глобальной державы во всех спорных регионах мира. Южно-Китайское море традиционно остается ареной споров между КНР, Филиппинами, Малайзией, Вьетнамом, Индонезией и Брунеем. Перерастет ли молчаливое противостояние между странами в активную фазу будет зависеть от того, согласятся ли их партнеры, в первую очередь США, вступить в открытый конфликт, причем не только финансово, но и собственными военными ресурсами.
Сегодня большее внимание со стороны мировой общественности привлекает присутствие КНР в Панамском канале, которое активно обсуждается в последний месяц. Однако по своей значимости оно может уступать более важному стратегическому замыслу – расконсервации и реализации плана по строительству Никарагуанского канала. В случае успешного запуска проекта КНР получит независимый от западного влияния торговый путь, который может оказать значительное влияние на расстановку сил в регионе Латинской Америки. В настоящее время именно от китайских компаний, на которых лежит ответственность за финансирование и реализацию проекта, зависит будущее нового морского пути. Что касается таких политически чувствительных географических районов, как Арктическая зона, то здесь Пекин развивается преимущественно за счет сотрудничества с Россией. Однако даже в связке с РФ китайская деятельность в Арктике обоснованно создает политические и экономические угрозы Западу.
Учредитель: АО «КОНСАЛТ»
Коныгин С.С.
Телефон редакции: 8 (991) 591-71-77, Электронная почта: info@repost.press