Малайзия – дружба с Китаем или бизнес с США

От территориальных споров к конструктивному сотрудничеству

История китайско-малайзийских отношений носит достаточно противоречивый характер. Несмотря на последовательный курс администраций Куала-Лумпура на сближение с КНР, в регионе продолжает остро стоять вопрос территориальных притязаний в Южно-Китайском море. В конце 1940-х годов Китай очертил зону собственных интересов от острова Хайнань до побережья Малайзии и Брунея, тем самым затронув территориальную целостность современных Филиппин, Брунея, Малайзии, Тайваня и Вьетнама. Начиная с 1980-х годов Малайзия начала оспаривать установленную КНР «линию девяти пунктов» и проводить явную антикитайскую политику в регионе. Сначала Куала-Лумпур установил контроль над атоллом Лаянг-Лаянг, построив там причал для военных кораблей, затем были заняты рифы Теримбу Уби и Мантанани, созданы базы подводных лодок на острове Лабуан у северных берегов штата Сабах.

Все эти территории, помимо важного логистического и стратегического значения, представляют ценность как богатые запасами минерального сырья острова. Архипелаги Наньша (Спратли) и Сиша (Парасельские острова), из-за которых осенью 2023 года в очередной раз разгорелся спор между Китаем и Филиппинами, вылившийся в серию инцидентов с участием морской охраны обеих стран, имеет особое значение, причем не только для прямых участников конфликта - Брунея, Вьетнама, Китая, Малайзии и Филиппин, но и для США, которые стремятся укрепить собственные позиции в Южно-Китайском море, поддерживая антикитайские настроения со стороны, в первую очередь, Вьетнама и Филиппин. Во многом это объясняется тем, что, по мнению специалистов из Геологической службы США, в недрах моря залегают 11 млрд баррелей нефти и 5,9 трлн кубометров газа. По оценке китайских специалистов, эти цифры выше - 230 млрд баррелей нефти и 16 трлн кубометров газа.

В августе 2023 года Министерство природных ресурсов КНР выпустило новую карту притязаний в Южно-Китайском море, на ней был обозначен в качестве входящих в состав Китая ряд акваторий, относящихся к исключительным экономическим зонам Брунея, Вьетнама, Индонезии, Малайзии и Филиппин. При этом с конца 2013 года Пекин проводит масштабные гидротехнические и строительные работы по созданию искусственных островов на архипелаге Спратли, которые могут быть использованы для установления радарных систем наблюдения и военных портов. Кроме того, официальное закрепление за собой территорий архипелага необходимо КНР для того, чтобы исключить вероятность блокады (в том числе при содействии Соединенных Штатов Америки) Малаккского пролива, который контролируется Индонезией, Малайзией и Сингапуром. Малаккский пролив обслуживает около одной пятой всего морского товарооборота, через него проходит 60% китайской торговли и до 80% китайского импорта углеводородов.

Несмотря на территориальные разногласия, Китай и Малайзия всегда стремились к налаживанию двустороннего диалога, основанного на общности традиций, культуры и принципе «добрососедства». Важным фактом является то, что четверть населения Малайзии составляют китайцы, в настоящее время это вторая по величине китайская диаспора в мире. Сегодня администрация Куала-Лумпура рассматривает Пекин скорее не с точки зрения угрозы национальной безопасности, а внешнеэкономических возможностей. Официальную позицию поддерживает и местное население, около 70% граждан высказываются за расширение и укрепление торгового сотрудничества с быстроразвивающимся регионом. Так, в 2023 году между официальными лицами КНР и Малайзии было заключено 19 меморандумов о взаимопощи на рекордные $38 млрд, эта сумма приравнивается к 10% ВВП страны.

Китай уже давно является первым по величине торговым партнером Малайзии, обгоняя Сингапур и США. Общий объем товарооборота двух стран в 2022 году составил $110,6 млрд, объем прямых инвестиций из КНР - $12,5 млрд. Среди крупнейших китайских инициатив – строительство нефтехимического завода в штате Джохор и завода электромобилей под началом концерна Geely.

Сообщество общего будущего

Достаточно агрессивная политика Китая в Южно-Китайском море не мешает азиатским странам вступать в многочисленные коалиции. АСЕАН, АТЭС, региональный форум АСЕАН (АРФ), Совещание министров обороны АСЕАН (СМО), АСЕАН+8, Восточноазиатский саммит – это лишь малая часть структур, участниками которых являются страны Азиатско-Тихоокеанского региона.

В январе 2024 года семь государств-членов АСЕАН (Камбоджа, Индонезия, Лаос, Малайзия, Мьянма, Таиланд и Вьетнам) подписали соглашение с Китаем о создании
«сообщества общего будущего». Этот договор юридически подтвердил, что страны рассматривают свои отношения с Китаем как стратегический выбор и высший приоритет во внешней политике, а КНР со своей стороны рассматривает их в качестве полноправного стратегического партнера.

Кроме того, Пекин и Куала-Лумпур обсуждают создание «Азиатского валютного фонда» после высказанной Вашингтоном угрозы блокировки доступа малайзийских банков к банковским системам с доминированием доллара в случае лояльной позиции Малайзии к территориальным претензиям КНР, в частности в вопросе побережья Саравак, где расположены многочисленные газовые месторождения. Ожидается, что возрождение идеи создания регионального фонда, куда, по предложению малайзийской стороны, войдут еще КНР, Япония и Южная Корея, позволит уменьшить зависимость азиатского региона от доллара.

Малайзия – новый Китай в мире микроэлектроники

Геополитическая напряженность между Китаем и США сопряжена с проблемами безопасности и устойчивости сложившихся глобальных цепочек поставок. Все это толкает Вашингтон к поиску новых, а иногда укреплению сформировавшихся центров производства за пределами КНР. В этом свете Малайзия, уже являясь состоявшимся звеном цепочки поставок полупроводников, рассматривается Соединенными Штатами Америки как условно «нейтральный» стратегический партнер и идеальная замена Китаю. Для этого у страны есть все необходимые ресурсы: подготовленные производства, готовые к сотрудничеству компании и опытные рабочие. В настоящее время на Малайзию приходится 13% мирового рынка упаковки, сборки и тестирования полупроводников, и ожидается, что этот показатель вырастит до 15% к 2030 году.

Сегодня Малайзия позиционирует себя как нейтральная юрисдикция для технологических производств со всего мира и центр обработки данных. Помимо компании Intel, которая давно дислоцируется на территории Малайзии, в страну переехали представительства компаний Tesla и Amazon, последняя планирует инвестировать около $6 млрд в инфраструктуру облачных вычислений в регионе к 2037 году. Немецкий производитель Infineon объявил об инвестициях в размере в $5,5 млрд, а среди возможных компаний-релокантов также называют Apple.

Объем выделяемых инвестиций является беспрецедентным для региона, а их всплеск свидетельствует о растущем значении Малайзии в глобальной цепочке поставок. Правительство страны старается всячески поощрять развитие бизнеса, создавая специальные экономические зоны, предназначенные для производства электроники. Эти зоны предлагают налоговые льготы, упорядоченные правила и готовые объекты. Только в Пенанге и Кулиме (крупнейшие промышленные города Малайзии, на территории которых расположены свободные экономические зоны) зарегистрировано более 300 компаний. Однако на практике Куала-Лумпур не всегда оказывается готов к массовой миграции китайских представительств на национальный рынок: новые компании уже сталкиваются с инфраструктурными проблемами – трудности в поиске земельных участков, логистические проблемы и нехватка квалифицированных кадров, которые все чаще утекают в соседний Сингапур.

В последние годы Куала-Лумпур был в поиске структурных преобразований, которые смогли бы качественно оживить темпы экономического роста страны. Казалось, что подобным партнером стал Китай, который реализует множество крупных инвестиционных проектов в регионе и составляет значительную часть в структуре товарооборота страны. Однако усиление конфронтации между Вашингтоном и Пекином открыло перед Малайзией неожиданные дополнительные возможности для поддержки национальных производителей за счёт вытеснения китайских конкурентов при экономическом покровительстве со стороны США. Стремясь извлечь выгоду от своей привлекательности в качестве нейтрального звена глобальной цепочки поставок и обработки данных, правительство Куала-Лумпура сталкивается с проблемой балансирования между последовательной дружбой с Китаем и будущими неминуемыми ограничениями со стороны Америки, которые закономерно возникнут в результате геополитического соперничества стран.

Причем данные попытки балансирования будут становиться только труднее по мере того, как будут вспыхивать споры в Южно-Китайском море – одной из самых нестабильных точек на мировой карте, где сходятся интересы крупных экономических и политических игроков. Сегодняшние тенденции говорят о смещении региональных интересов в сторону Китая как гаранта безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе и снижении внимания к США как к надежному стратегическому региональному партнеру, однако вряд ли в ближайшей перспективе это приведет к кардинальному изменению региональной геополитики и уходу Вашингтона из Юго-Восточной Азии.