США vs СССР/Россия: 75 лет «сдерживания»

В октябре текущего года была опубликована очередная, шестая по счёту Стратегия национальной безопасности США. Этот документ, написанный для конгресса, в общем виде определяет направления действий американского руководства при взаимодействии с другими странами и регионами, а также при решении тех проблем, которые Вашингтон считает наиболее актуальными для себя и для окружающего мира. Впоследствии некоторые положения Стратегии конкретизируются в другом документе – Стратегии национальной обороны, который составляет Пентагон.

Стратегия безопасности предсказуемо содержит раздел, посвящённый России. Авторы документа рассматривают мировые политические процессы сегодняшнего дня по-прежнему через призму противостояния «демократий» и «держав с авторитарным управлением», и в качестве наиболее ярких примеров последних называются Россия и Китай. И если Китай представляется США долгосрочным стратегическим соперником, стремящимся к статусу мирового гегемона, то Россия, не претендующая на что-либо подобное, просто объявляется угрозой текущему миропорядку, так как она хочет разрушить его ключевые элементы.

Предположительные направление воздействия США на Россию

Разумеется, речь в основном идёт о ситуации на Украине. США по-прежнему намерены оказывать ей максимальную помощь, уделяя огромное внимание сплочению всего западного мира и своих союзников в других регионах для противостояния Москве с целью превратить её действия на Украине в «стратегический провал». Воздействие на Россию предполагает несколько основных направлений:

1. Максимальная поддержка Украины, готовность участвовать в её экономическом восстановлении и интеграции с ЕС;

2. Нанесение урона стратегическим сферам российской экономики – таким, как аэрокосмическая и оборонная отрасли;

3. Углубление коалиции с партнёрами США по НАТО, защита «каждого дюйма» территории Североатлантического альянса;

4. Сдерживание действий России, связанные с «атаками на нашу инфраструктуру и нашу демократию»;

5. Исключение ситуации, при которой Россия ради достижения своей цели решит применить ядерное оружие или озвучить угрозу его применения. США уверены, что в результате продолжения СВО обычные вооружённые силы РФ окажутся ослабленными, что увеличит зависимость Москвы от ЯО. Недопущение возможности его использование связано с расширением контроля над ним и «успехом нового договора СНВ».

В наши дни много говорится о том, что политическая линия Вашингтона по отношению к Москве не меняется десятилетиями, и что США придерживаются по отношению к нынешней Российской Федерации таких же подходов, которые они использовали по отношению к Советскому Союзу. Так ли это на самом деле?

Политика «сдерживания России»

Американская политика «сдерживания России» родилась после окончания Второй мировой войны. Она связана с именем президента США Гарри Трумэна, при котором Вашингтон встал на путь бескомпромиссного идеологического противостояния с СССР. Именно в первые послевоенные годы появился ряд документов, определивших характер внешнеполитической, дипломатической, военной и разведывательной деятельности США на многие годы вперёд. Впервые её основы были сформулированы в т.н. «длинной телеграмме» дипломата, будущего посла в СССР Джорджа Кеннана. Кеннан утверждал, что исторические корни советской политики связаны с чувством незащищённости, которые испытывали российские монархи при взаимодействии с западным миром – более развитым и прогрессивным. Из-за отсталости собственного государства, писал дипломат, правители России воспринимали Запад как угрозу, стремясь, во-первых, ограничить контакты российского населения с ним, а во-вторых, вести с ним постоянную борьбу. Кеннан при этом разделял русский народ, который он характеризовал исключительно положительно, и российское государство – по его мнению, отсталое, закрытое и не желающее не только сотрудничать с западным миром, но и вообще с ним сосуществовать. В контексте того времени такая постановка вопроса представлялась более чем логичной – было бы странно, если бы после победы над нацистской Германией США приняли бы на вооружение её идеологические нарративы в отношении русских. Американцам, в отличие от немцев, всегда хватало ума отделять «хороший народ» от «плохого государства» - сначала российского, а потом и советского.

Дипломат предложил несколько постулатов, которые, по его мнению, должны были определять политику США по отношению к СССР. В числе прочего он утверждал следующее: а) советское руководство «восприимчиво к логике силы» и легко отступает в случае готовности противника к её применению; б) СССР гораздо слабее западного мира в целом, поэтому для того, чтобы ему успешно противодействовать, западным странам необходима сплочённость; в) идеологическое доминирование советской власти внутри СССР не является незыблемым, население не до конца разделяет господствующий коммунистический догмат, и, соответственно, «внутреннюю прочность режима нельзя считать гарантированной». Кеннан также предложил технологию борьбы с советской пропагандой и заявил о необходимости формирования у европейских стран более привлекательного образа будущего, чем тот, что может им предложить СССР.

В целом вышеперечисленное, как мы видим, по своей сути мало отличается от того, что написано в новой Стратегии национальной безопасности, вышедшей через 75 лет после «длинной телеграммы».

В послании Кеннана в целом не говорилось о том, что с точки зрения США должно являться желаемым результатом противостояния с СССР. Это было сделано чуть позже, в 1948 году, когда созданный незадолго до этого Совет национальной безопасности обнародовал свою знаменитую директиву 20/1 под названием «Задачи в отношении России». Стоит отметить, что за сравнительно небольшое время, прошедшее между появлением «длинной телеграммы» и директивы 20/1, в тогдашнем мире произошло много знаковых событий – в частности, в Восточной Европе начали массово распространяться и укрепляться просоветские режимы. К концу Второй мировой войны Запад воспринимал серьёзнейший рост политического влияния СССР в мире как неизбежность, однако лишь теперь у него появилась возможность увидеть, как это будет выглядеть на практике.

Основные задачи политики США в отношении СССР

В связи с этим авторы директивы назвали две основные задачи политики США в отношении СССР: а) «Уменьшить мощь и влияние Москвы до таких пределов, при которых она больше не будет представлять угрозу миру и стабильности международного сообщества»; б) «Внести фундаментальные изменения в теорию и практику международных отношений, которых придерживается правительство, находящееся у власти в России». То есть фактически речь шла о том, что статус советского государства в мире должен был быть снижен до уровня, который Вашингтон бы счёл для себя приемлемым, и о предотвращении любых возможных попыток его повысить.

В качестве идейного обосновании необходимости противодействия СССР утверждалось, что его руководство, опять же, считает невозможным мирное сосуществование различных государств «на основе равенства и взаимного уважения» и сотрудничество коммунистического мира с некоммунистическим. При этом добавлялось, что Москва намерена добиваться демонтажа политических режимов, не признающих её идеологического диктата. Эти якобы исповедуемые властью СССР концепции планировалось заменить на прямо противоположные, провозглашающие возможность «мирного сосуществования» и «сотрудничества» - то есть Москву следовало принудить к такой замене. При этом цель свергнуть советскую власть не ставилась, однако в документе оговаривалось, что если в ходе желательной для США идейной трансформации правящий в СССР режим утеряет власть, то Вашингтон не будет нести за это какой-либо ответственности.

Не ставилось и задачи разрушить территориальную целостность СССР, ограничившись отрывом его восточноевропейских сателлитов (один из возможных способов добиться этого подразумевал вариант, при котором Москвы начинала тратить на их содержание всё более значимые ресурсы). В качестве исключения назывались прибалтийские республики, принадлежность которых к Советскому Союзу США не признавали. Кроме того, значительное внимание уделялось Украине. Авторы документа утверждали, что украинцы – «наиболее развитый из народов, находящихся под управлением России в настоящее время», и что они чувствуют себя «обиженными российским (русским?) господством». Но при это отмечалось, что они, во-первых, ранее, во времена Российской империи, не проявляли никаких признаков «нации», способной к независимости, а во-вторых, в целом представляются этнически трудноразличимыми «в тени русской и польской национальности». В связи с этими и другими факторами, идеальным вариантом украинского будущего назывался федерализм и обретение автономного статуса (не независимости). Любопытно, что возможные будущие эксперименты с территориальной целостностью СССР рассматривались с учётом интересов русского народа: в документе, в частности, говорилось, что если с отделением Латвии, Литвы и Эстонии русских («великороссов») в целом можно убедить смириться, то с существованием независимой Украины – нет. При этом, опять же, оговаривалось, что хоть США и не намерены поощрять украинский сепаратизм, однако в случае, если он вдруг возникнет, как-либо противодействовать ему они не будут.

Отдельный раздел директивы был посвящён выработке сценария, которого её авторам хотелось бы избежать – прямого военного столкновения с СССР. В случае победы заявлялось о неприемлемости соглашения с кем-либо из советских лидеров, оставшихся у власти где-либо на бывшей советской территории. США готовы были смириться с существованием коммунистического режима только в таких границах, в которых он представлял бы для них никакой угрозы, будучи полностью отрезанным от структур ВПК. Вообще, любая возникшая в России власть, что коммунистическая, что некоммунистическая, по мнению стратегов из Вашингтона, должна обладать главным свойством – не являться помехой для американской (шире – западной) гегемонии. И советский, и несоветский режим в России, говорилось в документе, должен быть слабым в военном отношении и экономически зависимым от окружающего мира и не должен обладать «большой властью над национальными меньшинствами» и отгораживаться от мира «железным занавесом».

На основе американских документов – как послевоенного периода, так и современных – видно, что подходы, которые сегодня используют США в отношении России, действительно не слишком отличаются от тех, которые они использовали в отношении СССР 75 лет назад. США на советском направлении своей внешней политики последовательно добились всех официально задекларированных целей, и даже большего - начиная от смены Москвой излишне «конфликтной» концепции антагонистического противостояния с капиталистическим миром в пользу «мирного сосуществования» и заканчивая распадом СССР по границам национальных республик. В результате этого на части территории исторической России появился новый несоветский режим, соответствовавший всем требованиям Вашингтона – слабый в военном отношении, экономически зависимый и при этом экономически же открытый, практически не контролирующий сепаратистские движения в собственных национальных образованиях. США действительно не настаивали на появлении на карте мира пятнадцати новых независимых государств, однако когда это случилось, они сразу их признали.

В целом если сравнивать особенности официального внешнеполитического курса США на советском/российском направлении после Второй мировой и в наши дни, то необходимо отметить следующие моменты:

1. США вновь перешли к сдерживанию России, что подразумевает противодействие всем её шагам за рубежом без вовлечения в прямое военное противостояние. Если 75 лет назад США хотели сконцентрироваться на разрушении (в том числе экономическом) советской зоны влияния и предотвращении распространения коммунистической идеологии, то сегодня речь идёт о массированной помощи Украине, масштабных санкциях и попытках максимально разобщить Москву с её ближним зарубежьем. Качественное отличие состоит в том, что в глазах США современная Россия – не сверхдержава-соперник, претендующая на мировую гегемонию (таковой считается Китай), а скорее выскочка, ставящая под сомнения способность Вашингтона устанавливать правила, по которым живёт современный мир, и заставлять их соблюдать. Поэтому в США, видимо, полагают, что названных выше средств будет достаточно для того, чтобы поставить Москву на место;

2. США не ставят перед собой цель в виде политического уничтожения и расчленения Российской Федерации – им достаточно её ослабления до уровня, при котором её можно будет перестать считать даже незначительной угрозой американским интересам. Однако если действия Вашингтона спровоцируют распад РФ, США как минимум не будут этому препятствовать – как это было с СССР;

3. США, по всей видимости, на данный момент так же не настаивают на свержении нынешней российской власти – по крайней мере, они не считают это своей первоочередной задачей. Однако если в результате организованной ими санкционной войны и изоляции России её нынешнее руководство начнёт испытывать известные проблемы, ему как минимум не станут помогать;

4. Сегодняшнее противостояние с Россией, кажется, носит для США не менее идейный характер, чем противостояние с коммунистическим СССР. Нынешние процессы рассматриваются в рамках борьбы «демократий» и «автократий», попирающих единственно возможные ценности – западные. В этом плане США, конечно, не поменялись местами с ленинско-сталинским СССР, официально не признававшим возможность бесконфликтного сосуществования и взаимодействия с капиталистическим миром: в сегодняшнем Вашингтоне говорят о хороших «автократиях», готовых играть по мировым (то есть по американским) правилам, и о плохих - соответственно, не готовых. Тем не менее, на данный момент американская политика представляется куда более ярко идеологически окрашенной, чем политика не только РФ, но и коммунистического Китая.

В целом же для того, чтобы понять, как выглядит приемлемая для США Россия, достаточно вспомнить девяностые годы – время едва ли не идеального с точки зрения Вашингтона состояния российско-американских отношений.